Екатерина Слуднева - Если бы не ты[СИ]

— Твоему 'потенциальному заказчику' нужна не книга, а сценарий к фильму.

— Так может мне для начала переквалифицироваться в сценаристы? Раз уж я заново родился, заново учусь двигаться. Моя молодая жена ждет моего ребенка. И в общем и целом у меня началась новая жизнь, так почему бы не сменить и род деятельности?

— Ты это сейчас придумал? — уточнила Ольга.

— Ну, да.

— Ладно, ты пока попробуй оформить нашу автобиографическую идею в какую-нибудь последовательность. Еще раз хорошенько подумай на счет своей переквалификации. А я поговорю с Сашей на сей счет. Если все мы разом сумеем прийти к чему-то стоящему, попрошу одного человека помочь тебе освоить данную профессию.

За всю дорогу к матери Георгия она не проронила ни слова не по тексту. Только то, что требовал Жора. Послушно выполняя все, что он говорил, так как он все еще был зол, или старательно это играл. Он открыл дверь своим ключом, втянул ее в комнату, не снизошел до ухаживаний типа снять манто и повесить в шкаф, а молча повел ее дальше по квартире. Мать они обнаружили в гостиной на диване с журналом на коленях и бокалом чего-то спиртного в руках.

— Мог бы и предупредить, что приедешь, — не поднимая на них глаз, заметила женщина.

— Я не один, — пытаясь привлечь ее внимание почти по слогам проговорил Жора.

— Тем более! — ноль реакции.

Георгий подошел к матери, забрал бокал, допил содержимое залпом, отшвырнул журнал в строну.

— Ты чего это? — удивилась актриса вполне искренне, — и почему ты пьешь?

— Как же, останешься с вами трезвенником! — усмехнулся он без улыбки, — Мы здесь за тем, чтобы ты извинилась!

— И не подумаю! — возмутилась женщина.

— Что я говорила! — брякнула Аня.

— А теперь обе замолчали и послушали меня! — вкрадчиво произнес Жора так, что обе дамы вздрогнули, — Сейчас вы должны помириться. Если у кого-то есть пожелания высказаться первой, пожалуйста, начинайте!

Все молчали.

— Хорошо, — Георгий сложил руки на груди, — поступим по принципу детского сада — кто первый начал, тот первый и просит прощения! Мама!

— Обойдется…

— Я вот не понимаю, — снова заговорил мужчина, наклонился, чтобы видеть глаза матери, и уперся в спинку дивана руками, чтобы вдруг не сбежала, — если тебе все равно, где я, с кем я, что я делаю, почему пришел на церемонию именно с Аней? Ведь я на подобные мероприятия никогда никого не водил! А у тебя даже мысли не возникло, что для меня это что-то значит! Зачем тогда ты лезешь в мою жизнь и отравляешь ее всеми мыслимыми и не мыслимыми способами?

— Я твоя мать! — не по делу вскрикнула женщина, пытаясь взять инициативу в свои руки.

— Ты вспоминаешь об этом, чтобы в очередной раз нагадить…

— Гера, ты не перегибаешь палку… — аккуратно вмешалась Аня, заметив, что у актрисы уже начался нервный тик.

— Почему Гера? — удивилась Ада Владимировна, повернувшись к девушке.

— Георгий — длинно и очень официально, — стала объяснять Анечка, — Жора — обжора. А Гера — герой.

— Ты мне этого не говорила, — припомнил мужчина.

— Не для твоих ушей, — отмахнулась девушка.

— Герой его называла моя покойная мама, — призналась мать, не обращая внимания на сына.

— Я этого не помню.

— Ты был маленький еще.

— Простите меня за вчерашнее, — проговорила Аня, стыдливо отведя взгляд, — это была только защитная реакция.

— Я знаю, девочка, — улыбнулась мать, — Ты тоже меня прости, я просто переживаю за своего непутевого сына.

— Умилительная картина, — вздохнул Георгий и опять сложил руки на груди, переводя взгляд с одной женщины на другую, — потрепали мне нервы и сидят довольные!

— Ну, что ты меня простил? — поинтересовалась Аня по дороге в магазин, — Я ведь с твоей мамой помирилась!

— Для начала, я бы хотел получить разъяснения по поводу 'задарил, соблазнил, использовал'! — попросил Жора.

— Мне просто очень понравилась сегодняшняя ночь.

— Не понимаю, как это связано.

— Мне хотелось еще, а ты меня домой стал отправлять, и я решила, что тебе не понравилось. А тут еще и про эти таблетки, я же не знала, что это из лучших побуждений. Мне казалось, это для того, чтобы не было лишних проблем.

— Но ты ведь сама понимаешь, что их будет не мало, если ты забеременеешь, до того, как окончишь институт.

— Конечно, но тогда было обидно…

— И все то, что я говорил до этого, ты предпочла благополучно забыть, — подвел итог Георгий.

- 'Если женщина зла, здравого смысла в ее речах не ищи' — слышал такое?

— Нет, но учту на будущее.

— Учти-учти, — заулыбалась Аня.

— И ты учти, — предупредил он, — Еще одна такая выходка, и я тебя прикончу собственными руками!

— Так же, как сегодня на пороге в гостиную?

— Нет, но думаю, тебе об этом лучше не знать!

— Заинтриговал! — промурлыкала девушка.

— Вот же взялась на мою голову! — Жора рассмеялся, — Зарекался же! Нет, надо ж было так вляпаться!

— Жалеешь теперь?

— Просто удивляюсь, как тебя поменяло за последние несколько часов.

— Тебе спасибо! — улыбнулась Анечка, — Чего смеешься? Я правда тебе благодарна! Я такого наслушалась от подруг — закачаешься!

Глава 8

Олега выписали из больницы, хотя ходил он еще с тросточкой. В ближайшей к дому поликлинике записался на продолжение физиопроцедур и лечебную физкультуру, хотя уже рвался в спортзал. Через пару дней должны были прилететь девочки с Борисом и бабушкой. Старшие, конечно, не собирались селиться вмести с ними. У Бориса в Москве оставались родители. У бабушки Виктора были еще сын и внуки, к которым она и собиралась. Но Олега беспокоило, что им с Ольгой и тремя детьми будет не комфортно в трехкомнатной, но небольшой квартирке. К тому же имеющей 'уши' в прямом смысле слова, так как стены и перекрытия в ней были очень тонкие.

— Оль, — позвал он ее за завтраком, — Тебе не кажется, что нам будет тесно здесь?

— Чего вдруг? — удивилась женщина.

— Нет, я, конечно, понимаю, что лежачих мест на всех хватает, а днем тебя почти не бывает, да и девочки захотят погулять по Москве, — Олег слегка ухмыльнулся и чуть тише добавил, — Но может мы все-таки переедем в квартиру Петровича, хотя бы на каникулы? Или ты считаешь меня железным?

— В каком смысле?

— В смысле, что я не перестал тебя желать, а в данном помещении, желания придется исполнять очень тихо, без лишнего вздоха и скрипа кровати.

— А потерпеть? — смущенно рассмеявшись, спросила Ольга.